Артисты Малого оперного театра,
Слава Ростропович и вкусные котлеты
Маруси Коробовой

В нашей новой книге «Село Сорочинское Бузулукского уезда Самарской губернии» есть небольшая глава, рассказывающая о концерте, который дал в этом селе в голодном 1923 году Леопольд Витольдович Ростропович, отец всемирно известного виолончелиста Мстислава Леопольдовича Ростроповича.

Это уникальное свидетельство времени обнаружил в дневнике квакера Эдвина Вейла исследователь работы квакеров в России в начале XX века Сергей Анатольевич Никитин.

В процессе подготовки этой главы нам посчастливилось познакомиться с президентом Фонда культурных и гуманитарных программ М. Л. Ростроповича Ольгой Мстиславовной Ростропович и получить приглашение на XIII Международный фестиваль Мстислава Ростроповича, проходивший в Оренбурге с 28 по 31 мая 2025 года.

Обо всём этом мы рассказали на презентации нашей книги в Бузулуке, и получили неожиданный отклик. Оказалось, что в семейном архиве наших бузулукских друзей Бориса и Татьяны Каменских хранится уникальный документ, имеющий отношение к семье Ростроповичей.

Но сначала немного истории.

Леопольд Витольдович Ростропович родился 26 февраля 1892 года в Воронеже.
В 1905 году поступил и в 1910 году окончил с золотой медалью Санкт‑Петербургскую консерваторию и отправился в европейское турне. В 1913 году стажировался в Париже в высшей студии виртуозов у Пабло Казальса; был удостоен II премии международного конкурса виолончелистов. А затем на конкурсе в Берлине завоевал звание «Первый виолончелист Европы» и в виде поощрения получил от музея Феликса Мендельсона виолончель работы Гварнери.

В начале 1922 года в Оренбурге Леопольд Витольдович женился на Софье Николаевне Федотовой (1891–1971) — профессиональной пианистке, с которой познакомился на гастролях.

Именно к этому времени и относится свидетельство, которое оставил в дневнике квакер Эдвин Вейл, рассказывая о гастролях Леопольда Ростроповича в Сорочинском.

В 1923 году молодая семья переехала в Саратов, затем в Баку, где с 1925 по 1931 год Ростропович состоял профессором Азербайджанской консерватории. 27 марта 1927 года в Баку у супругов родился сын Мстислав.

Осенью 1931 года Ростроповичи переехали в Москву, где Леопольд Витольдович давал концерты и одновременно преподавал в школе имени Гнесиных.

С началом Великой Отечественной войны семья Ростроповичей была эвакуирована на родину Софьи Николаевны в Оренбург. Леопольд Витольдович устроился на работу в музыкальное училище, давал концерты и подрабатывал игрой в кинотеатре.

Газета «Чкаловская коммуна» 10 апреля 1942 года рассказывала о творческом вечере чкаловских композиторов, в котором принимали участие заслуженный артист РСФСР профессор Леопольд Витольдович Ростропович и его 14-летний сын Мстислав, молодой композитор и виолончелист, который исполнил поэму для виолончели и прелюдию для фортепиано собственного сочинения. В статье отмечалось, что «произведение Славы Ростроповича свидетельствует о большом мелодическом даровании, тонком гармоническом чутье и высоком музыкальном вкусе».

31 июля 1942 года пришла беда — Леопольд Витольдович скоропостижно скончался от сердечного приступа. Семья осталась без каких‑либо средств к существованию.

Мстислав Леопольдович Ростропович вспоминал: «В 1942 году, в эвакуации, в Оренбурге, по-тогдашнему — Чкалов, когда умер мой отец, меня, четырнадцатилетнего мальчишку, взяли с собой в гастрольную поездку по районным городкам, госпиталям артисты Ленинградского Малого оперного театра, Малегота. Я взял с собой не отцовскую итальянскую виолончель, пожалел, а казенную из музучилища. Вот это был замечательный инструмент. Он был сколочен из крепких досок, при этом на нем голубой краской был крупно выведен инвентарный номер. Номер восемь. Помимо полного отсутствия звука этот замечательный инструмент имел еще одно очень важное свойство: на нем можно было сидеть. Это была виолончель, просто созданная для поездок в тамбурах, причем никакого футляра ей не полагалось, она в нём не нуждалась, достаточно было тряпочного чехла с лямкой. […] Но мы с ней производили фурор в госпиталях, на концертах. У меня был номер, который пользовался у слушателей феноменальным успехом. Выходит щупленький мальчишечка зелёненького цвета, выволакивает за собой здоровенную виолончель, ухватывается за неё, и тут ведущий, а был у нас такой Дон Борисович Лютиков, объявляет во все горло: "А сейчас Слава исполнит вам "Муки любви"!" Зал валился на пол от хохота, а я как дурак играю этому изнемогающему от веселья залу вполне серьёзную, трогательную вещь. Думаю, веселью способствовали и звуки, которые издавала моя могучая подруга».

В экспозиции Дома-музея семьи Ростроповичей в Оренбурге представлена тетрадь, в которой юный Мстислав фиксировал факты многочисленных концертов в госпиталях Чкалова и других городов области.

Так, с августа по конец 1942 года он участвовал в 42 концертах, из которых 9 прошли в Орске, 9 — в Бузулуке, 7 — в Бугуруслане, 7 — в Медногорске. Именно о таких гастролях рассказывает нам сохранившийся в семье Каменских документ:

«Милая Маруся» — бузулучанка Мария Николаевна Коробова (20.12.1920 — 04.04.1992), бабушка нашего друга Бориса Юрьевича Каменского. С 16 лет работала в ресторане, расположенном в здании бывшей гостиницы «Метрополь» (сейчас — ул. Максима Горького, 48). Надо полагать, именно там находился упоминаемый в стихотворении «гулкий» зал.

Важно рассказать и о других замечательных артистах, выступавших в Бузулуке и подписавших письмо Марусе Коробовой:

Борис Осипович Гефт (1902–1966) – певец, тенор, заслуженный артист РСФСР (1939).

Выпускник Одесской и Ленинградской консерваторий, был принят в труппу Малого оперного театра в 1928 году. По воспоминаниям современников, певец нёс «на своих плечах весь драматический репертуар Малого оперного театра около двадцати пяти лет». Он пел титульные партии в операх Пуччини и Леонкавалло, в «Сказках Гофмана» Оффенбаха, участвовал в премьерных постановках современных опер.

Мстислав Леопольдович Ростропович сохранил тёплые воспоминания о Гефте:
«С нами ехал замечательный человек Борис Осипович Гефт, тенор. Он был настоящий певец, потрясающе чувствовал звук. И он замечательно ко мне относился. Я ему явно нравился. Но он не фамильярничал, напротив, вёл себя эдак по-отцовски, и вот он приходил в угол, который я занимал, располагался, как мэтр, ногу на ногу, и заказывал: "Слава, а сыграйте-ка вы мне "Арию" Баха". И я, счастливый, с большим настроением ему играл. С тем бо́льшим настроением, что это был единственный человек, который звал меня на «Вы» и явно любил.
Бывает такая симпатия между мальчишкой и взрослым, когда приязнь выражается не комплиментами, а ворчанием. Да и вообще теноров в простомузыкантье не считают большими философами, мягко выражаясь, поэтому, выслушав со вниманием мою игру, он по окончании обычно заявлял: "Слава! Вы сапожник! А не музыкант! Вы должны целыми днями сидеть и заниматься, а вы что?" Он знал, что моя виолончель не звучит, но он требовал, чтобы я и из неё извлекал надлежащие звуки. Вот такой потрясающий тиран. Я разозлюсь на него, больше не хочу с ним общаться. Но вот он опять приходил, усаживался, ладонь под щеку и просил: "А давайте "Арию" Баха!"»


Ольга Николаевна Головина (1902–1975) — оперная певица (меццо‑сопрано), педагог. Заслуженная артистка РСФСР (1940), лауреат Сталинской премии второй степени (1951).

В 1928 году окончила музыкальный техникум имени А. Г. и Н. Г. Рубинштейнов. Некоторое время работала в оперных театрах Самары и Свердловска, долгие годы выходила на сцену Ленинградского Малого оперного театра.
Ольга Головина пела Аиду, Кармен, Любашу, Графиню в «Пиковой даме» в постановке Мейерхольда (1935), современные оперы советских композиторов.
С 1948 года преподавала вокал в Ленинградской государственной консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова.


Исаак Константинович Рубаненко – пианист-ансамблист, педагог.
До Великой Отечественной войны работал в Ленинградском Малом оперном театре, после — в Кировском (ранее и ныне — Мариинском).
В афише ленинградской филармонии имя концертмейстера появилось впервые в мае 1931 года. В течение многих лет он был непременным участником праздничных филармонических концертов. Под его аккомпанемент в Большом и Малом залах проходили вокальные вечера солистов Кировского театра Галины Ковалевой, Игоря Наволошникова, Владимира Киняева, Бориса Штоколова, Владимира Журавленко.
С 1936 года вел класс концертмейстерского мастерства в ленинградской консерватории.


Раиса Владимировна Глезер (1914–1985) – музыковед, основатель и первый педагог отделения истории музыки в городском музыкальном училище Оренбурга. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1973).

Окончила Оренбургский музыкальный техникум, где училась у Софьи Николаевны Ростропович, и Московскую консерваторию (1935) по классу фортепиано Г. Р. Гинзбурга, затем историко-теоретический факультет и аспирантуру Института истории искусств АН СССР под руководством Б. В. Асафьева.
С 1943 года работала лектором Московской филармонии, предваряя выступления солистов (в том числе Святослава Рихтера, Павла Лисициана и других выдающихся мастеров). Преподавала историю музыки в Музыкально‑педагогическом институте им. Гнесиных, затем в Школе-студии МХАТ им. Горького.
Автор книг о жизни и творчестве Арама Хачатуряна, Анатолия Новикова, Дмитрия Кабалевского.


Александр Иванович Гонтарев (1902–1967) — певец, тенор.
Выпускник класса Иосифа Томарса в Ленинградской консерватории. В 30-е годы прошлого века был артистом Ленинградского Малого оперного театра, а с сезона 1939/1940 — солистом Концертного бюро филармонии.


При подготовке статьи были использованы книги Владимира Чернова «Искушения и искусители. Притчи о великих» (Санкт-Петрбург: «Астрель», 2012), «Оренбургская биографическая энциклопедия» (Москва, Оренбург, 2000) и материалы сайта «100 лет Санкт-Петербургской филармонии» (https://100philharmonia.spb.ru/).