Олег Шамонаев, Москва
ОТКУДА ПОШЛИ ШЕМОНАЕВЫ
НА ЗЕМЛЕ САМАРСКОЙ
НА ЗЕМЛЕ САМАРСКОЙ
Генеалогия носителей одной фамилии в Среднем Поволжье
Так получилось, что значительный отрезок своей жизни я в качестве хобби занимаюсь историей своей редкой фамилии. Работал с документами из самых разных архивов, беседовал с огромным количеством людей – профессиональными историками, родоведами-любителями и просто хранителями семейных преданий. Результатом изысканий стало избавление от иллюзий, которые были у меня по поводу близких родственных связей всех моих однофамильцев. Во-первых, вскрылись более 30 вариантов написания фамилии. А, во-вторых, стало понятно, что корни разных семей нашего «рода» уходят вглубь времен – в некоторых случаях дальше, чем на пять веков.
В этом смысле показательной мне кажется история Шемонаевых на территории бывшей Самарской губернии, в том числе в Бузулукском уезде. Конечно, массовая русская колонизация (а подавляющее большинство моих однофамильцев несомненно были русскими людьми) случились здесь не пять, а всего два века назад. Но сути дела это не меняет. Всё, что происходило с представителями моей фамилии в этих краях, является отражением глобальных процессов, которые принято высокопарно называть «судьбами России». Ниже – некоторые из этих судеб вместе с вплетёнными в них судьбами конкретных людей.
САМАРСКИЙ ФЕНОМЕН
Для начала на всякий случай поясню, что я называю «территорией бывшей Самарской губернии». Помимо нынешней Самарской области, это входившие в неё в разное время окрестные локации – от Бугульмы (ныне – Республика Татарстан) до Узеней (ныне – Волгоградская и Саратовская области); и от Мелекесса (ныне – Ульяновская область) до Бугуруслана (ныне – Оренбургская область). Административный статус этих земель за последние 200 лет менялся многократно, кроме того, они отличаются в природно-климатическом плане. Тем не менее, всё Среднее Поволжье долгое время оставалась в одном историческом тренде – сначала как объект внутренней колонизации, а затем – как место бурного экономического развития и не менее бурных социальных потрясений в период Гражданской войны.
В этом регионе мне известны не менее семи населённых пунктов, в которых мои однофамильцы компактно проживали как минимум с первой половины XIX века. Это:
Концентрация «исконных мест» для моей редкой фамилии в регионе очень высока, но это во многом вызвано стечением обстоятельств. В отношении Шемонаевых это характерно и для других территорий, которые подверглись усиленному заселению русскими крестьянами в сравнительно короткий промежуток времени – например, для Тамбовщины, Урала и Алтая. Впрочем, на фамилию переселенческие власти смотрели в последнюю очередь, а «самарский феномен» нашей генеалогии во многом вызван тем, что мощный миграционный поток в Среднее Поволжье был направлен из Тамбовской губернии, где в начале XIX века наметилась серьезная нехватка земельных ресурсов и где проживали много потомков однодворцев Шманаевых и монастырских крестьян Шемонаевых.
САМАРСКИЙ ФЕНОМЕН
Для начала на всякий случай поясню, что я называю «территорией бывшей Самарской губернии». Помимо нынешней Самарской области, это входившие в неё в разное время окрестные локации – от Бугульмы (ныне – Республика Татарстан) до Узеней (ныне – Волгоградская и Саратовская области); и от Мелекесса (ныне – Ульяновская область) до Бугуруслана (ныне – Оренбургская область). Административный статус этих земель за последние 200 лет менялся многократно, кроме того, они отличаются в природно-климатическом плане. Тем не менее, всё Среднее Поволжье долгое время оставалась в одном историческом тренде – сначала как объект внутренней колонизации, а затем – как место бурного экономического развития и не менее бурных социальных потрясений в период Гражданской войны.
В этом регионе мне известны не менее семи населённых пунктов, в которых мои однофамильцы компактно проживали как минимум с первой половины XIX века. Это:
- пригород (бывший острог, а ныне село) Тиинск (ныне – Мелекесский район Ульяновской области)
- село Чёрновка (нынешний Кинель-Черкасский район Самарской области, в прошлом – Бузулукский уезд Оренбургской, а с 1851 года Самарской губернии)
- исчезнувший в советские годы посёлок (хутор) Винчагов Проскуринского сельсовета Бузулукского района Оренбургской области
- село Лоховка Твердиловского сельсовета Бузулукского района Оренбургской области
- село Большой Толкай Похвистневского района Самарской области
- село Большая Глушица, райцентр Самарской области (бывший Николаевский уезд Саратовской губернии)
- село Савинка (нынешний Палласовский район Волгоградской области), в прошлом входившее в Новоузенский уезд, а позднее – в республику немцев Поволжья
Концентрация «исконных мест» для моей редкой фамилии в регионе очень высока, но это во многом вызвано стечением обстоятельств. В отношении Шемонаевых это характерно и для других территорий, которые подверглись усиленному заселению русскими крестьянами в сравнительно короткий промежуток времени – например, для Тамбовщины, Урала и Алтая. Впрочем, на фамилию переселенческие власти смотрели в последнюю очередь, а «самарский феномен» нашей генеалогии во многом вызван тем, что мощный миграционный поток в Среднее Поволжье был направлен из Тамбовской губернии, где в начале XIX века наметилась серьезная нехватка земельных ресурсов и где проживали много потомков однодворцев Шманаевых и монастырских крестьян Шемонаевых.
ТИИНСК
Очевидно, что первыми русскими поселенцами в Среднем Поволжье были не мирные крестьяне, а военные и полувоенные колонисты. Они усмиряли аборигенов, отбивались от кочевников, а также втягивали регион в социально-экономическую и административно-бюрократическую орбиту России, подготавливая почву для следующих миграционных волн. Одним из русских форпостов на Закамской засечной черте был пригородок Тиинск Ногайской дороги Болгарского заказа Казанского уезда, известный с начала 1650-х годов, когда сюда была переведена полусотня стрельцов из Ахтачинского острожка. К 1701 году тиинская полусотня именовалась «пашенными казаками» (РГАДА ф.1209, оп.1, д.6446), но моих однофамильцев среди них не было – они прибыли сюда несколько позднее.
Во время бессмысленной эпопеи со строительством новой Закамской оборонительной линии в 1730-х годах в Тиинске поселили отставных и пахотных солдат с Симбирской засечной черты, в том числе из-под Карсуна. Во второй ревизии не все имена солдат указаны с фамилиями (РГАДА ф.350, оп.2, д.1159). Но рискну предположить, что среди них всё-были потомки солдата Первого выборного полка Мартынки Васильева сына Шманаева из Товолжанской слободы, который фигурирует в Писцовой и межевой книге Карсунского уезда 1685 года (РГАДА ф.1209, оп.1, д.441). Вместе с фамилией пахотный солдат Егор Филипов Шиманаев с сыном Маркелом и внуком Архипом Маркеловым упоминается только в ревизии Тиинска 1834 года (ЦГАСО д.150, оп.1, д.39)
Один из потомков тиинских служилых людей – штабс-капитан Дмитрий Васильев сын Шманаев – участвовал Русско-турецкой войне 1806-1812 годов, Отечественной войне 1812 года и заграничном походе Русской армии в составе Саратовского пехотного полка. В 1815 году 37-ми лет от роду он был переведён в Казанский гарнизонный полк по причине "цинготной болезни и кровохаркания" (РГВИА ф.395, оп.60, д.7423), и, по всей видимости, вскоре скончался.
Очевидно, что первыми русскими поселенцами в Среднем Поволжье были не мирные крестьяне, а военные и полувоенные колонисты. Они усмиряли аборигенов, отбивались от кочевников, а также втягивали регион в социально-экономическую и административно-бюрократическую орбиту России, подготавливая почву для следующих миграционных волн. Одним из русских форпостов на Закамской засечной черте был пригородок Тиинск Ногайской дороги Болгарского заказа Казанского уезда, известный с начала 1650-х годов, когда сюда была переведена полусотня стрельцов из Ахтачинского острожка. К 1701 году тиинская полусотня именовалась «пашенными казаками» (РГАДА ф.1209, оп.1, д.6446), но моих однофамильцев среди них не было – они прибыли сюда несколько позднее.
Во время бессмысленной эпопеи со строительством новой Закамской оборонительной линии в 1730-х годах в Тиинске поселили отставных и пахотных солдат с Симбирской засечной черты, в том числе из-под Карсуна. Во второй ревизии не все имена солдат указаны с фамилиями (РГАДА ф.350, оп.2, д.1159). Но рискну предположить, что среди них всё-были потомки солдата Первого выборного полка Мартынки Васильева сына Шманаева из Товолжанской слободы, который фигурирует в Писцовой и межевой книге Карсунского уезда 1685 года (РГАДА ф.1209, оп.1, д.441). Вместе с фамилией пахотный солдат Егор Филипов Шиманаев с сыном Маркелом и внуком Архипом Маркеловым упоминается только в ревизии Тиинска 1834 года (ЦГАСО д.150, оп.1, д.39)
Один из потомков тиинских служилых людей – штабс-капитан Дмитрий Васильев сын Шманаев – участвовал Русско-турецкой войне 1806-1812 годов, Отечественной войне 1812 года и заграничном походе Русской армии в составе Саратовского пехотного полка. В 1815 году 37-ми лет от роду он был переведён в Казанский гарнизонный полк по причине "цинготной болезни и кровохаркания" (РГВИА ф.395, оп.60, д.7423), и, по всей видимости, вскоре скончался.
Ещё один из известных мне тиинцев – Константин Иванов Шемонаев (1843 года рождения) – был фельдфебелем Санкт-Петербургского лейб-гвардии гренадерского полка (ГАРФ ф.110, оп.2, д.13906), а после отставки в 1874 году ещё 13 лет служил унтер-офицером в жандармерии Бугульмы (ныне – Республика Татарстан).
ЧЁРНОВКА
Солдаты из Тиинска были первыми, но далеко не последними Шемонаевыми в самарских землях. После того, как степняки оказались оттеснены за Оренбургскую оборонительную линию, а потом – и ещё дальше, в Среднее Поволжье хлынул поток крестьян-мигрантов из центральных и западных губерний Российской империи. Основной вал переселений пришёлся на первую половину XIX века, но, поскольку в те времена процесс сильно осложняло ещё не отмененное крепостное право, значительную часть колонистов составляли невладельческие селяне – однодворцы, экономические (бывшие монастырские) и удельные крестьяне, а также инородцы.
В 1810 году в недавно основанную деревню Чёрновка Геранькинской волости Бузулукского уезда Оренбургской губернии перешли две семьи однодворцев Шманаевых из села Малые Пупки Козловского уезда Тамбовской губернии. Их главами были Артемий Степанов и Дмитрий Герасимов (ГАОО ф.98, оп.2, д.43). Последнему на момент переселения был уже 71 год. Жители Малых Пупок в некотором смысле являлись «коллегами» своих тиинских однофамильцев. В 1648 году козловское село стало частью Белгородской засечной черты, и жили там казаки, солдаты и дети боярские, защищавшие южные рубежи страны от кочевников.
Со временем черта потеряла своё оборонительное значение, а потомки иррегулярных военных стали крестьянами-однодворцами. Но своей боевитости при этом не потеряли. Например, капитан Туркестанского линейного батальона В.Н. Зайцев в книге «Руководство для адъютантов» (1887 года издания) приводит нетривиальный послужной список одного из бойцов своей части – Михайло Кузьмина Шиманаева, выходца из села Чёрновка. Этот солдат 1848 года рождения в 1873 году участвовал в покорении Хивы, а в 1875-м – в присоединении к Российской империи Кокандского ханства, за что получил серебряную и бронзовую медали на Георгиевско-Владимирской ленте.
ЧЁРНОВКА
Солдаты из Тиинска были первыми, но далеко не последними Шемонаевыми в самарских землях. После того, как степняки оказались оттеснены за Оренбургскую оборонительную линию, а потом – и ещё дальше, в Среднее Поволжье хлынул поток крестьян-мигрантов из центральных и западных губерний Российской империи. Основной вал переселений пришёлся на первую половину XIX века, но, поскольку в те времена процесс сильно осложняло ещё не отмененное крепостное право, значительную часть колонистов составляли невладельческие селяне – однодворцы, экономические (бывшие монастырские) и удельные крестьяне, а также инородцы.
В 1810 году в недавно основанную деревню Чёрновка Геранькинской волости Бузулукского уезда Оренбургской губернии перешли две семьи однодворцев Шманаевых из села Малые Пупки Козловского уезда Тамбовской губернии. Их главами были Артемий Степанов и Дмитрий Герасимов (ГАОО ф.98, оп.2, д.43). Последнему на момент переселения был уже 71 год. Жители Малых Пупок в некотором смысле являлись «коллегами» своих тиинских однофамильцев. В 1648 году козловское село стало частью Белгородской засечной черты, и жили там казаки, солдаты и дети боярские, защищавшие южные рубежи страны от кочевников.
Со временем черта потеряла своё оборонительное значение, а потомки иррегулярных военных стали крестьянами-однодворцами. Но своей боевитости при этом не потеряли. Например, капитан Туркестанского линейного батальона В.Н. Зайцев в книге «Руководство для адъютантов» (1887 года издания) приводит нетривиальный послужной список одного из бойцов своей части – Михайло Кузьмина Шиманаева, выходца из села Чёрновка. Этот солдат 1848 года рождения в 1873 году участвовал в покорении Хивы, а в 1875-м – в присоединении к Российской империи Кокандского ханства, за что получил серебряную и бронзовую медали на Георгиевско-Владимирской ленте.
Любопытно, что адъютант Зайцев ошибся – рядового Шиманаева из Туркестанского линейного на самом деле звали Михайло Тимофеев. Кузьма – это имя его деда (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.164). После своих среднеазиатских подвигов отставной солдат вернулся в Чёрновку и жил там как минимум до конца XIX века. Его сын Виктор Михайлов Шиманаев (1891 года рождения) в Первую мировую воевал на Австрийском фронте в 37-й Екатеринбургском полку и был ранен (РВГИА, Картотека бюро учета потерь в Первой мировой войне, ящик 3884-Ш).
На стыке XIX и XX веков в Чёрновке и в соседней деревне Мухановке, согласно метрическим книгам местных церквей (ЦГАСО ф.32, оп.32, 35, 38), живут более 150 человек мужского пола с фамилией Шемонаев и её вариациями (путаница с гласными в двух первых слогах – неотъемлемая часть истории нашего «рода»). Все они являются потомками малопуповских переселенцев Шманаевых. Для нашей фамилии в данный исторический период это самый представительный населённый пункт. В 1921 году Шемонаевы из Чёрновки стали одними из основателей посёлка (ныне – города) Отрадного Кинель-Черкасского района, а 1940-х годах оказались в числе первых рабочих Мухановского нефтепромысла. Некоторые представители нашей фамилии живут в Отрадном до сих пор.
ВИНЧАГОВ
Через два десятилетия после отъезда в Оренбургскую губернию семей Артемия Степанова и Дмитрия Герасимова Шманаевых из Малых Пупок в том же направлении отправился их родственник и земляк Фёдор Семёнов Шманаев с сыновьями и внуками. В ревизии 1834 года он вместе со своими родными записан под фамилией Шаманов в деревне Савельевка Курманаевской волости Бузулукского уезда (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.16). Правда, по дороге Фёдор Семёнов почему-то постарел на 12 лет. На родине, в Малых Пупках, в ревизии 1811 года (ГАТО ф.12, оп.1, д.327) говорится, что этому однодворцу 45 лет, а не 57, как можно было бы подумать, исходя из бузулукских документов. Но это не самые существенные детали биографии этого, безусловно, выдающегося человека, который дожил до 1858 года (ЦГАСО ф.150, оп.3, д.1664).
На стыке XIX и XX веков в Чёрновке и в соседней деревне Мухановке, согласно метрическим книгам местных церквей (ЦГАСО ф.32, оп.32, 35, 38), живут более 150 человек мужского пола с фамилией Шемонаев и её вариациями (путаница с гласными в двух первых слогах – неотъемлемая часть истории нашего «рода»). Все они являются потомками малопуповских переселенцев Шманаевых. Для нашей фамилии в данный исторический период это самый представительный населённый пункт. В 1921 году Шемонаевы из Чёрновки стали одними из основателей посёлка (ныне – города) Отрадного Кинель-Черкасского района, а 1940-х годах оказались в числе первых рабочих Мухановского нефтепромысла. Некоторые представители нашей фамилии живут в Отрадном до сих пор.
ВИНЧАГОВ
Через два десятилетия после отъезда в Оренбургскую губернию семей Артемия Степанова и Дмитрия Герасимова Шманаевых из Малых Пупок в том же направлении отправился их родственник и земляк Фёдор Семёнов Шманаев с сыновьями и внуками. В ревизии 1834 года он вместе со своими родными записан под фамилией Шаманов в деревне Савельевка Курманаевской волости Бузулукского уезда (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.16). Правда, по дороге Фёдор Семёнов почему-то постарел на 12 лет. На родине, в Малых Пупках, в ревизии 1811 года (ГАТО ф.12, оп.1, д.327) говорится, что этому однодворцу 45 лет, а не 57, как можно было бы подумать, исходя из бузулукских документов. Но это не самые существенные детали биографии этого, безусловно, выдающегося человека, который дожил до 1858 года (ЦГАСО ф.150, оп.3, д.1664).
Вместе с бузулукскими мещанами Винчаговыми (они же Константиновы), Хитовыми, Константиновыми и Богатырёвыми Фёдор Семёнов стал основателем хутора близ села Проскурино (оно же Мясковка и Денисовка) – его потомки прожили там более ста лет. Хутор (посёлок) в разное время назывался Богатырёвым, Винчаговым и Шаманаевым. В 1852-м Фёдора Семёнова, уже как государственного крестьянина Шеманаева, приняли в бузулукское купечество (ЦГАСО ф.150, оп.5, д.4). Правда, его потомкам вскоре пришлось переписаться в мещане, но саловарня и земля на хуторе приносили неплохой доход, так что разросшаяся семья не бедствовала Мещанин Никифор Иванов Шаманаев держал в Бузулуке магазин, а в 1918 году был в списке избирателей на выборах в городскую думу (ЦГАСО ф.123, оп.1, д.14). Но налаженная жизнь стала иллюзией после смены власти.
В конце 1920-х многие потомки купца Шеманаева лишились и земли, и избирательных прав – как классово чуждые элементы. В начале 1930-х некоторых из них сослали вместе с семьями в Туркестан и Республику Коми. Один из винчаговских Шаманаевых – Сергей Михайлович – в 1933-м оказался в туркменском городе Ташауз. Там он участвовал в борьбе с басмачами, затем прошёл Финскую и Великую отечественную войны, после чего вернулся в Бузулукский район. Его сын Вячеслав Сергеевич был доктором экономических наук, известным в стране специалистом по землеустройству. Внук Сергея Михайловича – Сергей Вячеславович Шаманаев – московский пластический хирург.
Поселок Винчагов (Венчагов) прекратил существование в 1960-е годы. Последним представителем нашей фамилии там оставался Андрей Фокеевич Шаманаев, работавший в довоенное время пасечником. Остальные его родственники, избежавшие административной ссылки, перебрались в Бузулук.
ЛОХОВКА
Необычна судьба семьи Шманаевых из деревни Лоховка Бузулукского уезда. Один из её представителей – Фёдор Ерофеев – был помещичьим крестьянином в соседней деревне Березовке (Твердилово), но в 1821 году получил вольную от прапорщика Фёдора Филиппова Твердилова и перевёз свою семью в Лоховку (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.22). В дальнейшем с нашей фамилией здесь произошла довольно редкая метаморфоза в третьем слоге – к середине XX века часть её носителей записывались как Шимоняевы (Шемоняевы). На сайте «Подвиг народа» упоминается кавалер Ордена Отечественной войны I степени Михаил Петрович Шемоняев (ЦАМО, шкаф 61, ящик 46). Призывался этот лейтенант в 1942 году из Туркмении, так что данная семья, не исключено, также пострадала от репрессий.
Что касается места, из которого Шманаевы и другие их земляки прибыли в Твердилово, то эта загадка ещё ждет своего решения. Помещик Филипп Григорьев Твердилов, отец великодушного Фёдора Филиппова, получил имение в Бузулукском уезде, вероятно, во второй половине XVIII века и, надо полагать, перевёл туда часть крестьян из других своих деревень. Рискну предположить, что из региона на Северо-Востоке от Москвы, где было много помещиков Твердиловых и крестьян Шиманаевых. Точнее сказать затрудняюсь, поскольку в XVIII и XIX веках фамилии владельческих крестьян в официальных документах в России почти всегда игнорировались. И это создало колоссальную генеалогическую пропасть.
БОЛЬШОЙ ТОЛКАЙ
От Чёрновки до Большого Толкая всего 60 километров, но это уже совсем другие места. В прошлом толкаевская земля была частью Бугурусланского уезда, который входил сначала в Уфимское наместничество, потом – в Оренбургскую, а потом – в Самарскую губернии. Сейчас Бугуруслан – это Оренбургская область, а Большой Толкай оказался в Похвистневском районе Самарской области. Но дело не только в административно-территориальном делении. Живописный регион на границе леса и степи с середины XVIII века активно заселялся чувашами, татарами и мордвой. Русским колонистам, прибывшим сюда немного позднее, пришлось либо подселяться в инородческие деревни, либо искать себе земли, которые ещё не были заняты.
Основателями Большого и Малого Толкаев (это два соседних населённых пункта, активно взаимодействовавших друг с другом) стала мордва из народности эрзя, перебравшаяся сюда из Пензенского уезда. К концу XVIII века их крестили, но переход в христианство получился странным. Уже в начале XIX века оба села (особенно – Малый Толкай) превратились в крупные центры раскольничества молоканского толка. История появления этого учения здесь неизвестна, но очевидно, что оно было принесено в Бугурусланский уезд из Тамбовской, Рязанской или Пензенской губерний. И, возможно, к этому приложили руку и мои однофамильцы. А с начала XX века в обоих Толкаях распространилась вера тилебухов (субботников, иудействующих) – её последователи жили здесь вплоть до 1990-х годов.
В ревизских сказах Большого Толкая очень мало фамилий, и Шаманаевы среди них не встречаются. Первое явное упоминание о представителях нашего «рода» удалось обнаружить только в метрической книге православной Космодемьяновской церкви этого села в 1867 году (ЦГАСО ф.32, оп.32, д.127). Там значится государственный крестьянин Антон Захаров Шаманаев. В ревизии 1850 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.114) Антон Захаров обнаруживается в «клане» потомков четырёх братьев – Михайлы, Лариона, Алексея и Федота Куприяновых (все они, кроме Алексея, к 1850 году уже умерли). В ревизии 1858 года (ЦГАСО ф.150, о.1, д.182) эти четыре семьи также упоминаются без фамилий, хотя их детей и внуков легко найти уже как Шаманаевых в метриках начала XX века.
Теоретически Шаманаевы из Большого Толкая могли происходить из мордвы. В силу разных причин (в основном из-за ошибок в написании) наша фамилия иногда появлялась у семей башкирского, татарского, ногайского, казахского, вогульского и марийского происхождения. Но ни одной подобной задокументированной истории в отношении мордвы мне неизвестно. С документами же по учёту населения первой половины XIX века в Толкаях – настоящая беда. Можно, конечно, вспомнить о Шаманаевых из Нижнеломовского уезда Пензенской губернии, но проводить параллели между ними и толкаевскими однофамильцами – в данный момент чистой воды волюнтаризм.
В довоенные годы толкаевские Шаманаевы, вероятно, расселились по разным населённым пунктам Подбельского и Похвистневского районов. Газета «Волжская коммуна» во время Великой отечественной рассказывала об Иване Аполлоновиче Шемонаеве из колхоза «1 мая» (его центральная усадьба находилась в селе Старый Аманак). «93-летний колхозник, сын которого погиб в боях за родину, был назначен заведующим мельницей. Усилиями старика-патриота ежедневное задание систематически выполняется на 150 процентов», – писала газета. По всей видимости, речь здесь речь идёт об отце красноармейца Николая Ивановича Шаманаева, который в 1942-м, как написано в похоронке, «пал в бою за социалистическую родину под Ленинградом».
БОЛЬШАЯ ГЛУШИЦА
Ещё одна цитата из «Волжской коммуны», на этот раз от 4 января 1957 года: «В конце 1955 года райком партии рекомендовал колхозу имени Фурманова Больше-Глушицкого района на пост заведующего молочно-товарной фермой коммуниста Фёдора Семеновича Шемонаева. Это оказалось очень кстати. Ветеринарный врач по образованию и многолетнему опыту, Шемонаев – знаток животноводства. Но ещё важнее, что он оказался хорошим организатором». Фёдор Семенович – представитель другого самарского «рода» Шемонаевых, обосновавшихся в бывшем Николаевском уезде Самарской (ранее – Саратовской) губернии.
В ревизии 1850 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.92) мы находим в Большой Глушице экономических крестьян Терентия и Панфила Родионовых, а также Тимофея и Петра Панфиловых, Софрона и Савелия Тимофеевых, Андрея, Ефима и Якова Софроновых Шимонаевых. В сказке 1835 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.58) все эти люди показаны без фамилий, однако отмечено, что они вместе с главой семейства Родионом Леоновым прибыли в Поволжье из села Глуховки Кирсановского уезда (ныне Гавриловского района) Тамбовской губернии в 1832 году. В ревизии Глуховки 1816 года Родион Леонтьев (именно в таком написании полуотчества) с сыновьями Терентием и Панфилом упомянут под фамилией Шеманаев (ГАТО ф.12, оп.1, д.571).
САВИНКА
Село Савинка Новоузенского уезда Саратовской губернии возникло в 1830-х годах на границе с Букеевской ордой – тогда её земли формально принадлежали Астраханской губернии. У первых поселенцев, которые являлись малороссам из села Савинцы Изюмского уезда Харьковской губернии, возникали стычки с местным баем, но затем жизнь наладилась, и к харьковчанам смогли подселиться русские колонисты из Тамбовской губернии. В ревизии Савинки 1850 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.69) упомянуты 20 семей, переведённых из тамбовского региона, в том числе две семьи Шемонаевых из села Большого Пичаева Моршанского уезда. Правда, их главы Иов Моисеев и Федот Лукьянов к моменту составления ревизской сказки уже умерли.
В моей семье, как и во многих других, есть легенда о нашем предке – крестьянине переславль-рязанского Солотчинского монастыря Шемонаеве, у которого было три сына. Когда сыновья выросли и завели своих детей, отцовский надел в Большом Пичаеве больше не мог прокормить всех. И тогда старший сын остался помогать отцу, средний (это моя линия) – переселился на границу Тамбовской и Воронежской губерний – в одноимённое село Пичаево Борисоглебского уезда, а младший – отправился в Узени, в Савинку. Увы, документального подтверждения эта легенда не получила.
Из ревизий села Преображенского, Большого Пичаева тож 1795 (ГАТО ф.12, оп.1, д.221) и 1816 годов (ГАТО ф.12, оп.1, д.680) следует, что мой прямой предок по мужской линии Сысой Миронов Шемонаев если и был родственником Иову Моисееву с Федотом Лукьяновым, то весьма дальним. Тем не менее, переселение пичаевцев на берега Торгуна прошло успешно. У Федота Лукьянова было пять сыновей, потомки которых расселились по всем Узеням, вплоть до Александрова Гая. Известны даже Шаманаевы, проживавшие в селе Талдыкудук бывшего Фурмановского района Уральской области. Но, судя по именам, они являются этическими казахами, и их связь с нашим «кланом» крайне сомнительна.
Внук Федота Лукьянова – Антон Архипов и двое его сыновей – прожили совершенно безумную жизнь, ярко отражавшую тенденции той бурной эпохи. Сам Антон во младенчестве остался без отца и деда – их в 1848-м году унесла эпидемия холеры. Мать Антона с ребёнком переехала в слободу Малый Узень, где Антон уже в зрелые годы попал в крайне неприятную историю. За умышленный сбыт фальшивых купюр государственный крестьянин Шеманаев был приговорён к пятилетней каторге на Сахалине, куда с осуждённым отправилась вся его семья – жена и пятеро детей (ЦГАСО ф.1, оп.3, т.2, д.4067).
В конце 1920-х многие потомки купца Шеманаева лишились и земли, и избирательных прав – как классово чуждые элементы. В начале 1930-х некоторых из них сослали вместе с семьями в Туркестан и Республику Коми. Один из винчаговских Шаманаевых – Сергей Михайлович – в 1933-м оказался в туркменском городе Ташауз. Там он участвовал в борьбе с басмачами, затем прошёл Финскую и Великую отечественную войны, после чего вернулся в Бузулукский район. Его сын Вячеслав Сергеевич был доктором экономических наук, известным в стране специалистом по землеустройству. Внук Сергея Михайловича – Сергей Вячеславович Шаманаев – московский пластический хирург.
Поселок Винчагов (Венчагов) прекратил существование в 1960-е годы. Последним представителем нашей фамилии там оставался Андрей Фокеевич Шаманаев, работавший в довоенное время пасечником. Остальные его родственники, избежавшие административной ссылки, перебрались в Бузулук.
ЛОХОВКА
Необычна судьба семьи Шманаевых из деревни Лоховка Бузулукского уезда. Один из её представителей – Фёдор Ерофеев – был помещичьим крестьянином в соседней деревне Березовке (Твердилово), но в 1821 году получил вольную от прапорщика Фёдора Филиппова Твердилова и перевёз свою семью в Лоховку (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.22). В дальнейшем с нашей фамилией здесь произошла довольно редкая метаморфоза в третьем слоге – к середине XX века часть её носителей записывались как Шимоняевы (Шемоняевы). На сайте «Подвиг народа» упоминается кавалер Ордена Отечественной войны I степени Михаил Петрович Шемоняев (ЦАМО, шкаф 61, ящик 46). Призывался этот лейтенант в 1942 году из Туркмении, так что данная семья, не исключено, также пострадала от репрессий.
Что касается места, из которого Шманаевы и другие их земляки прибыли в Твердилово, то эта загадка ещё ждет своего решения. Помещик Филипп Григорьев Твердилов, отец великодушного Фёдора Филиппова, получил имение в Бузулукском уезде, вероятно, во второй половине XVIII века и, надо полагать, перевёл туда часть крестьян из других своих деревень. Рискну предположить, что из региона на Северо-Востоке от Москвы, где было много помещиков Твердиловых и крестьян Шиманаевых. Точнее сказать затрудняюсь, поскольку в XVIII и XIX веках фамилии владельческих крестьян в официальных документах в России почти всегда игнорировались. И это создало колоссальную генеалогическую пропасть.
БОЛЬШОЙ ТОЛКАЙ
От Чёрновки до Большого Толкая всего 60 километров, но это уже совсем другие места. В прошлом толкаевская земля была частью Бугурусланского уезда, который входил сначала в Уфимское наместничество, потом – в Оренбургскую, а потом – в Самарскую губернии. Сейчас Бугуруслан – это Оренбургская область, а Большой Толкай оказался в Похвистневском районе Самарской области. Но дело не только в административно-территориальном делении. Живописный регион на границе леса и степи с середины XVIII века активно заселялся чувашами, татарами и мордвой. Русским колонистам, прибывшим сюда немного позднее, пришлось либо подселяться в инородческие деревни, либо искать себе земли, которые ещё не были заняты.
Основателями Большого и Малого Толкаев (это два соседних населённых пункта, активно взаимодействовавших друг с другом) стала мордва из народности эрзя, перебравшаяся сюда из Пензенского уезда. К концу XVIII века их крестили, но переход в христианство получился странным. Уже в начале XIX века оба села (особенно – Малый Толкай) превратились в крупные центры раскольничества молоканского толка. История появления этого учения здесь неизвестна, но очевидно, что оно было принесено в Бугурусланский уезд из Тамбовской, Рязанской или Пензенской губерний. И, возможно, к этому приложили руку и мои однофамильцы. А с начала XX века в обоих Толкаях распространилась вера тилебухов (субботников, иудействующих) – её последователи жили здесь вплоть до 1990-х годов.
В ревизских сказах Большого Толкая очень мало фамилий, и Шаманаевы среди них не встречаются. Первое явное упоминание о представителях нашего «рода» удалось обнаружить только в метрической книге православной Космодемьяновской церкви этого села в 1867 году (ЦГАСО ф.32, оп.32, д.127). Там значится государственный крестьянин Антон Захаров Шаманаев. В ревизии 1850 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.114) Антон Захаров обнаруживается в «клане» потомков четырёх братьев – Михайлы, Лариона, Алексея и Федота Куприяновых (все они, кроме Алексея, к 1850 году уже умерли). В ревизии 1858 года (ЦГАСО ф.150, о.1, д.182) эти четыре семьи также упоминаются без фамилий, хотя их детей и внуков легко найти уже как Шаманаевых в метриках начала XX века.
Теоретически Шаманаевы из Большого Толкая могли происходить из мордвы. В силу разных причин (в основном из-за ошибок в написании) наша фамилия иногда появлялась у семей башкирского, татарского, ногайского, казахского, вогульского и марийского происхождения. Но ни одной подобной задокументированной истории в отношении мордвы мне неизвестно. С документами же по учёту населения первой половины XIX века в Толкаях – настоящая беда. Можно, конечно, вспомнить о Шаманаевых из Нижнеломовского уезда Пензенской губернии, но проводить параллели между ними и толкаевскими однофамильцами – в данный момент чистой воды волюнтаризм.
В довоенные годы толкаевские Шаманаевы, вероятно, расселились по разным населённым пунктам Подбельского и Похвистневского районов. Газета «Волжская коммуна» во время Великой отечественной рассказывала об Иване Аполлоновиче Шемонаеве из колхоза «1 мая» (его центральная усадьба находилась в селе Старый Аманак). «93-летний колхозник, сын которого погиб в боях за родину, был назначен заведующим мельницей. Усилиями старика-патриота ежедневное задание систематически выполняется на 150 процентов», – писала газета. По всей видимости, речь здесь речь идёт об отце красноармейца Николая Ивановича Шаманаева, который в 1942-м, как написано в похоронке, «пал в бою за социалистическую родину под Ленинградом».
БОЛЬШАЯ ГЛУШИЦА
Ещё одна цитата из «Волжской коммуны», на этот раз от 4 января 1957 года: «В конце 1955 года райком партии рекомендовал колхозу имени Фурманова Больше-Глушицкого района на пост заведующего молочно-товарной фермой коммуниста Фёдора Семеновича Шемонаева. Это оказалось очень кстати. Ветеринарный врач по образованию и многолетнему опыту, Шемонаев – знаток животноводства. Но ещё важнее, что он оказался хорошим организатором». Фёдор Семенович – представитель другого самарского «рода» Шемонаевых, обосновавшихся в бывшем Николаевском уезде Самарской (ранее – Саратовской) губернии.
В ревизии 1850 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.92) мы находим в Большой Глушице экономических крестьян Терентия и Панфила Родионовых, а также Тимофея и Петра Панфиловых, Софрона и Савелия Тимофеевых, Андрея, Ефима и Якова Софроновых Шимонаевых. В сказке 1835 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.58) все эти люди показаны без фамилий, однако отмечено, что они вместе с главой семейства Родионом Леоновым прибыли в Поволжье из села Глуховки Кирсановского уезда (ныне Гавриловского района) Тамбовской губернии в 1832 году. В ревизии Глуховки 1816 года Родион Леонтьев (именно в таком написании полуотчества) с сыновьями Терентием и Панфилом упомянут под фамилией Шеманаев (ГАТО ф.12, оп.1, д.571).
САВИНКА
Село Савинка Новоузенского уезда Саратовской губернии возникло в 1830-х годах на границе с Букеевской ордой – тогда её земли формально принадлежали Астраханской губернии. У первых поселенцев, которые являлись малороссам из села Савинцы Изюмского уезда Харьковской губернии, возникали стычки с местным баем, но затем жизнь наладилась, и к харьковчанам смогли подселиться русские колонисты из Тамбовской губернии. В ревизии Савинки 1850 года (ЦГАСО ф.150, оп.1, д.69) упомянуты 20 семей, переведённых из тамбовского региона, в том числе две семьи Шемонаевых из села Большого Пичаева Моршанского уезда. Правда, их главы Иов Моисеев и Федот Лукьянов к моменту составления ревизской сказки уже умерли.
В моей семье, как и во многих других, есть легенда о нашем предке – крестьянине переславль-рязанского Солотчинского монастыря Шемонаеве, у которого было три сына. Когда сыновья выросли и завели своих детей, отцовский надел в Большом Пичаеве больше не мог прокормить всех. И тогда старший сын остался помогать отцу, средний (это моя линия) – переселился на границу Тамбовской и Воронежской губерний – в одноимённое село Пичаево Борисоглебского уезда, а младший – отправился в Узени, в Савинку. Увы, документального подтверждения эта легенда не получила.
Из ревизий села Преображенского, Большого Пичаева тож 1795 (ГАТО ф.12, оп.1, д.221) и 1816 годов (ГАТО ф.12, оп.1, д.680) следует, что мой прямой предок по мужской линии Сысой Миронов Шемонаев если и был родственником Иову Моисееву с Федотом Лукьяновым, то весьма дальним. Тем не менее, переселение пичаевцев на берега Торгуна прошло успешно. У Федота Лукьянова было пять сыновей, потомки которых расселились по всем Узеням, вплоть до Александрова Гая. Известны даже Шаманаевы, проживавшие в селе Талдыкудук бывшего Фурмановского района Уральской области. Но, судя по именам, они являются этическими казахами, и их связь с нашим «кланом» крайне сомнительна.
Внук Федота Лукьянова – Антон Архипов и двое его сыновей – прожили совершенно безумную жизнь, ярко отражавшую тенденции той бурной эпохи. Сам Антон во младенчестве остался без отца и деда – их в 1848-м году унесла эпидемия холеры. Мать Антона с ребёнком переехала в слободу Малый Узень, где Антон уже в зрелые годы попал в крайне неприятную историю. За умышленный сбыт фальшивых купюр государственный крестьянин Шеманаев был приговорён к пятилетней каторге на Сахалине, куда с осуждённым отправилась вся его семья – жена и пятеро детей (ЦГАСО ф.1, оп.3, т.2, д.4067).
Каторжник Антон Архипов Шеманаев
Старший сын каторжанина и выпускник Новоузенского уездного училища Василий Антонов Шаманаев осел во Владивостоке. Там он стал морским чиновником в местном порту и к 1918 году дослужился до титула надворного советника (РГАВМФ ф.406, оп.12, д.2160). В Гражданскую он был ярым противником красных, и вместе со своей семьёй был вынужден бежать в американский Сиэтл. На чужбине Василий Антонов почти сразу умер, а его жена и дети остались прозябать в нищете. Эмиграция надворного советника сыграла трагическую роль и в судьбе его младшего брата Андрея Антоновича, который вовсе не разделял политических убеждений родственника.
Андрей Антонович Шаманаев, также родившийся в Малом Узене, был капитаном дальнего плавания, участником Русско-японской войны, депутатом Владивостокского горсовета и первым директором Водного техникума путей сообщения (ныне – Морской государственный университет). В 1937-м в Николаевске-на-Амуре он был арестован за контрреволюционную деятельность, а также за брата-белогвардейца, и вскоре расстрелян вместе с сыном Донатом (ГАХК ф.459, оп.2, д.263). Данный печальный финал, конечно, имеет мало отношения к истории Самарской губернии. Но всё это – тоже «судьбы России», судьбы уездов и волостей, и судьбы конкретных людей, когда-то связанных со Средним Поволжьем.
Андрей Антонович Шаманаев, также родившийся в Малом Узене, был капитаном дальнего плавания, участником Русско-японской войны, депутатом Владивостокского горсовета и первым директором Водного техникума путей сообщения (ныне – Морской государственный университет). В 1937-м в Николаевске-на-Амуре он был арестован за контрреволюционную деятельность, а также за брата-белогвардейца, и вскоре расстрелян вместе с сыном Донатом (ГАХК ф.459, оп.2, д.263). Данный печальный финал, конечно, имеет мало отношения к истории Самарской губернии. Но всё это – тоже «судьбы России», судьбы уездов и волостей, и судьбы конкретных людей, когда-то связанных со Средним Поволжьем.
ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ